Я, например, чувствую себя намного увереннее, когда знаю, какие виды моего поведения неприемлемы для моей жены. На ум, в первую очередь, приходит игра в гольф или уход на работу в те дни, когда мы ждем гостей. Зная наперед, что мне необходимо быть дома, поскольку жена нуждается в моей помощи, я могу принять решение не играть в гольф или не идти к себе в офис и тем самым не вызову неудовольствие или гнев и избегну конфликта в семье.
Тем не менее одно дело, когда ребенок хочет знать «пределы одобрения своих родителей», и совсем другое, когда говорят, что он хочет, чтобы родители установили эти пределы его поведению. Вернемся к примеру со мной и моей женой: мне удобнее, когда я знаю, каким будет ее отношение к моей игре в гольф или уходу на работу в дни, когда мы ждем гостей. Но я рассержусь и обижусь на нее, если она попытается установить предел моему поведению фразой типа: «Я не разрешаю тебе играть в гольф или уходить к себе в офис в те дни, когда мы принимаем гостей. Это предел. Ты не имеешь права делать эти вещи».
Я не одобряю такой силовой подход. Нелепо было бы и предположить, что моя супруга когда-либо попытается руководить моим поведением таким образом. Но такова же и реакция детей на установку предела со стороны родителей. Когда родитель в одностороннем порядке пытается установить предел поведения ребенка, его негодование и обида столь же сильны, как были бы и мои. Я не. встречал такого ребенка, который бы хотел, чтобы родитель установил предел его поведению наказом вроде следующих:
«К полуночи ты должен быть дома — это мой предел».
«Я мо разрешаю тебе пользоваться автомобилем».
«Я запрещаю тебе играть с машинкой в гостиной».
«Мы требуем, чтобы ты не курил травку».
«Мы вынуждены запретить тебе ходить с этими двумя мальчиками».
Читатель сразу узнает в этих сообщениях знакомую нам «передачу решения» (кроме того, все это «ты-ссюбщения»).
Более здоровый принцип, нежели тот, что гласит: «дети хотят, чтобы родители использовали свою власть и устанавливали пределы», формулируется примерно так:
Дети хотят и нуждаются в такой информации от своих родителей, которая бы передавала им чувства родителей по поводу их поведения, так чтобы они сами могли изменять поведение, неприемлемое для родителей. Тем не менее дети не хотят, чтобы родители пытались ограничить или изменить их поведение посредством использования или угрозы использования своей власти. Одним словом, дети хотят сами ограничивать свое поведение, когда им становится ясно, что их поведение должно быть ограничено или изменено. Дети, как и взрослые, предпочитают быть хозяевами своего поведения.
И еще одно: дети в принципе предпочли бы, чтобы все их поведение было приемлемым для их родителей, чтобы но было необходимости ограничивать или менять составляющие этого поведения. Я бы тоже предпочел, чтобы моя жена находила все мое поведение безусловно приемлемым. Однако я знаю, что это невозможно.
Поэтому родители не должны надеяться (и дети не должны ждать этого от них), что все поведение будет для них приемлемо. Чего дети имеют права ждать, так это своевременной информации со стороны родителей о том. что те не могут одобрить тот или иной вид их поведения («Мне не нравится, когда меня тянут за халат, в то время как я разговариваю с подругой»). Это несколько отличается от желания, чтобы родители использовали свою власть для установки пределов их поведению.
Про самые лучшие стоматологические клиники в вашем городе можете узнать тут. В них можете получить специализированную помощь по самым важным и актуальным проблемам.
