Гроза

Я уселся удобнее, сожалея, что страшный грохот автобуса снова возобновится. Но тут вдруг я почувствовал, что в зловещей тишине, заполнившей неподвижный автобус и нарушаемой лишь сопением спавшего за мной моряка, собирается гроза.

Негритянка прекратила пение. Шофер пристально посмотрел на дорогу. Прочно ухватившись за руль, он положил па него обе руки. Громадная спина его словно ссутулилась и съежилась. Рубашка повисла мелкими неопрятными складками. Казалось, что он уставился невидящим взором в пол. Я уже собирался спросить его, не случилось ли чего, как услышал тяжелые, твердые шаги в проходе. Повернувшись, я увидел высокую негритянку. Она слегка приподняла руки, чтобы не ударяться о спинки сидений. Голова ее была откинута назад. Негритянка пронзила взглядом смотровое зеркальце водителя. Ее ярость поразила и даже напугала меня. При ее приближении я невольно отодвинулся назад.

Она остановилась прямо у моего места, положив сильную, много потрудившуюся руку на подлокотник свободного сиденья рядом со мною. Склонившись к девочке, она взяла ее за руку и потянула в проход, рассыпав букет цветов. Заполнив весь проход своей мощной фигурой, негритянка нагнулась и начала подбирать разбросанные одуванчики. При этом, обратившись к девочке, она нежно сказала:

—    Душечка, ты ведь должна уже знать, где нам полагается сидеть в этих самых автобусах.— Она поднялась, отдала одуванчики ребенку и уже громче, словно бы для того, чтобы все в автобусе слышали, сказала: — У нас все еще впереди, деточка. Мы пока еще не удостоились сидеть на передних местах, по мы будем там сидеть. Мы добьемся этого!— Она откинула голову, взяла растерявшуюся девочку за руку и гордо прошла в отделение для негров, не глядя при этом ни вправо, ни влево.

Затянувшаяся тишина была прервана стуком закрывшихся дверей автобуса. Водитель освободил тормоза. Он вел автобус медленно, с большим напряжением, словно почувствовав вдруг страшную усталость. Выведя автобус на дорогу, шофер, не глядя, протянул руку к зеркальцу и повернул его в сторону.

Моряк зашевелился, переменил положение и снова впал в глубокий сон.

В середине автобуса кто-то со злостью плюнул в открытое окно. В Задней половине автобуса послышались приглушенные всхлипывания.

Неожиданно дребезжащий автобус остановился, двери широко открылись, и шофер, повернув ко мне пылающее лицо, сказал:

—    Простите, сударь. Это и была ваша остановка. Вам придется пройтись немножко пешком.