Каждое воскресенье, спускаясь в лифте, он думал: Элизабет красивее всех женщин на свете, и как это удивительно, что она была его женой, родила ему детей и когда-то они лежали рядом и любили друг друга, а он позволил ей уйти от него. Три недели назад она улыбнулась ему совсем как прежде.Спускаясь в лифте, он знал это, знал твердо.
Когда Диана ушла от него, ему стало трудно сосредоточиваться. Директор фирмы, где он работал, сэр Джеральд Траверс, человек с мясистой красной физиономией, отнесся к нему с сочувствием. Заверил его, что беспокоиться нечего. Личные невзгоды всегда отражаются на работе, не будь этого, тогда и человеком нельзя себя считать. Но спустя полгода сэр Джеральд вдруг сказал, к удивлению Малькольмсона, что, пожалуй, будет лучше, если он сменит работу. «Так часто бывает,— продолжал сэр Джеральд с мягкой улыбкой, сверкнувшей между его пухлых щек.— Личные дела иной раз сказываются на делах профессиональных. Вы меня понимаете, Малькольмсон? »
Малькольмсон стал подыскивать другую работу, но не сразу преуспел в этом: сейчас спад в делах, говорили ему. Но добавляли, что скоро все наладится.
Он проводил утренние часы у «Рыжего льва» в Барнсе за игрой в домино
с одним пенсионером, а когда бронхит удерживал этого пенсионера дома, брал газету у хозяина бара. Днем он спал,
э к вечеру снова приходил в «Рыжий лев». Иногда бывало, что, выпив несколько рюмок, он начинал думать о своих детях и об их матери. Думать о них, предварительно заправившись выпивкой, ему было приятно.
— Сегодня «Последний из могикан-,— сказала Дейрдре, когда они вошли к нему в дом, и он догадался, что она еще утром просмотрела программы Бибиси. Ведь знала, что этим дело и кончится — будут сидеть у телевизора. «Может, она скучает по воскресеньям?» — часто думал он,
— Нет, лучше «Целься в яблочко»,— потребовала Сьюзи, но Дейрдре сказала, что это будет позднее. Он оставил их смотреть Рэндолфа Скотта и Винни Барнса, а сам пошел на кухню приготовить им чай.
