Сама же она была очень красивая гораздо красивее Дианы, приветливее, теплее, занятнее ее, в словах Элизабет чувствовалось жало правды. Сам он не лог себя понять. Под самый конец, когда они в мрачном молчании пили однажды джин с соком лайма. Элизабет вдруг закричала: «Складывай свои вещички! ' Он сидел, несчастный, не сводя глаз с зеленой бутылки гор донского джина, стоявшей на ковре между их стульями, Она пронзительно вскрикнула, обливаясь слезами: «Уходя, ради бога уходи!» — вскочила с места, рванулась от него и, как одержимая, затрясла головой, так что ее длинные светлые волосы замотались из стороны в сторону, точно лошадиный хвост. Ее руки, сжатые в кулаки. стали бить его по щекам до синяков, которые потом залечивала Диана*
Долгие месяцы после этого он не видел ни Элизабет, ни детей. Гнал от себя мысли о них, Они с Дианой сняли квартиру в Барнсе недалеко от реки, и мало- помалу он уже привык к тому, что по утрам не слышно детского шума, привык к стряпне Дианы, к ее расторопности в мелочах и к тому, что она никогда не забывала передавать ему, кто и когда звонил, в чем на Элизабет нельзя было положиться.
Потом, за неделю до слушания дела о разводе, Диана вдруг заявила, что между ними все кончено, не сложилось у нас с тобой, сказала она; ничего у нас не ладится, Сраженный такой неожиданностью, он начал спорить с ней. Он уставился на нее, насупив брови, сощурившись, точно разглядывая, кто перед ник стоит. Она держалась спокойно, была в черном платье, с бусами на шее, волосы гладко зачесаны и аккуратно собраны в узел на затылке. Она встретила человека — его фамилия Абботфорт, говорила Диана и, все еще стоя, продолжала свой рассказ.
— Можно пойти в музей, — сказала Дейрдре.
— Хочешь, Сьюзи?
— Вот уж нет! сказала Сьюзи.
Они сидели на скамейке, наблюдая за
птицей, которую Сыози назвала овсянкой. Дейрдре тут же заспорила: в это время года овсянок в Англии не бывает. Она читала про них в одной книге.
— Это птенчик -сказала Сьюзи.— Мисс Боуден говорила! что их у нас полно.
Перед самым разводом он позвонил Элизабет и сказал, что Диана ушла от него. Элизабет помолчала и повесила трубку, не дав ему добавить ни слова. Потом состоялся развод, и суд вынес определение, что дети останутся у Элизабет, а ему разрешено общение с ними в разумных пределах, «Странная формулировка,— подумал он,— общение в разумных пределах».
