Ранний телефонный звонок поднял Васильева с постели.
— Борис Петрович!
Это я, Баранов! — радостно затарахтел чей- то абсолютно незнакомый голос.— Не разбудил? А я уже в Барнауле,- не давая опомниться Васильеву, сообщил незнакомый абонент.— Рассвет ходил встречать. Ну, красота! Не поверишь. Облачища. как из малинового варенья, а воздух! Ты представляешь? Живая хвоя!
— Я не Борис Петрович! — сухо вставил Васильев, уловив паузу,- И потом, я в это время еще сплю и мне не интересно
— Колька! Вот хорошо, что я на тебя попал! — искренне обрадовался неизвестный из Барнаула.— А то, сам знаешь, Бориса Петровича лучше не будить, он спросонья может, сам знаешь.
— Я спросонья тоже не подарок,- предупредил Васильев, собираясь повесить трубку.— И вообще, я другой.
— Ты другой, ты хороший, ты меня поймешь! Только не бросай трубку! — попросил голос.— Ты ведь сам любил, ты должен меня понять!.. Колька, представляешь: рассвет, я ее проводил, иду один, а сердце ликует, поет, слышишь, Николай? Поет прямо в голос! А небо! Такое небо бывает раз в жизни! И — ни души.
— Так спят же люди,— немного смягчившись.
