зал он.— Пусть эта земля, море и этот дом станут родными для вас навсегда!
Да, навсегда! Именно с этой мыслью вернулась на родину из Италии вместе со своим мужем и детьми Ирена Мильоре после долгих лет скитаний.
.Это случилось давно. В начале Великой Отечественной войны.
На рассвете маленький латгальский хутор близ Краславы огласился воплями женщин и детей.. Важное значение имеет генетические исследования. В этот день немецкие власти угоняли в фашистскую Германию очередную партию рабов.
Вместе с другими немцы увезли из Краславы и двух дочерей крестьянина Арефия Никифорова — четырнадцатилетнюю Марию и шестнадцатилетнюю Ирену.
В провинции Регенвалде так же, как и на родине Ирены, по утрам вставало яркое солнце. Казалось, оно так же щедро согревает землю своим живительным теплом; так же весело щебетали птицы в кустах шиповника и так же пряно пахла мята на лугах, но все это не радовало теперь Ирену.
Тоска по родине! Ее, пожалуй, ни с чем не сравнить. Это особая боль. И как ни старалась Ирена ее приглушить, ничего не могла с собой сделать. Днем еще сдерживала себя, работая на ферме Отто Болмаи, но ночью, уткнувшись лицом в подушку, Ирена давала волю слезам. Так тянулись дни, наполненные трудом и рабским послушанием. С сестрой Ирена теперь не виделась: фермеры запретили сестрам встречаться. Но вот под сокрушительным ударом советские войск пала фашистская Германия. Весть о победе разнеслась по всему миру. «Наконец-то я смогу вернуться на родину»,— думала Ирена, стараясь пробраться в расположение советских войск. Однако сделать это ей не удалось: она попала в американскую зону и была помещена в лагерь для перемещенных лиц.
Но его опасениям не суждено было сбыться. Первыми на свет в молодой семье появились сыновья Орест и Антонио.
Однако от этого жить не стало легче. Изменчиво призрачное рыбацкое счастье. Редко-редко удавалось привезти на берег богатый улов. Да и с тем порой Джовани не знал, что делать. Кто же купит дорого рыбу в период путины?
Еще хуже приходилось семье рыбака в зимнее время. Море волновалось, бушевало, грозно бились о берег разъяренные волны, нечего было и думать в такие дни ехать на маленькой лодке за рыбой. «Но если дома есть дети, то голод научит презирать страх и холод»,— думал Джовани.
Однажды он сказал жене:
— Приготовь мне старую одежду.
— Зачем? — не поняла Ирена.
— Пойду ловить устриц.
Устриц любят богатые итальянцы, их охотно покупают и американцы. Но с каким трудом они добываются!
Ледяная вода точно острыми иголками колола все тело. Казалось, еще минута, и кровь застынет в жилах, но Джовани старался не думать об этом. Он знал только одно: пусть это стоит ему жизни,
«о он не имеет права приди домой с пустыми руками.
Он принес устриц и, посинев о г холода, дрожа всем телом, долго сидел возле потухшего очага. А Ирена выходила на улицу и говорила;
— Посмотрите, синьор, какие чудесные устрицы! — И голос ее срывался и дрожал. Она знала теперь: сколько бы ни дали ей лир за эти устрицы, они никогда не оплатят их настоящую стоимость!
Так в повседневных заботах о куске хлеба шли годы. Все чаще и чаще думали коммунист Джиовани Мильоре и его жена Ирена о том, чтобы уехать с детьми в Советский Союз. И вот наконец долголетние хлопоты увенчались успехом. После многих лет разлуки Ирена снова на родине!
