Повинуясь желанию, она на ходу закрыла глаза — сон сразу же овладел ею. Через мгновенье ей стало легче: исчезли расслабляющая дрожь в теле и свинцовая тяжесть в ногах. Обутые в сапоги ноги теперь легко скользили по влажной траве. Уже недалеко большой камень, с которого она наблюдала за овцами. Наконец она обошла его, за ним, на охапке сухой травы, закутавшись в одеяло, спала Мамиля.
Mы так же советуем посетить в этот магазин часов. Дариха перевела взгляд на дымчатые склоны тор. Там, па их верхушках, уже разгорался костер зари. Край неба стал багровым, и темнолиловая с позолоченными краями тучка торопливо убегала от солнца на запад.
— Мамиля! — сказала Дариха тихо.
Девочка не шевельнулась. Дариха
зашла с другой стороны и потянула с нее одеяло.
— Мамиля-а! Посмотри, как просыпается солнце!
Девочка не отзывалась.
— Пусть спит, еще увидит,— отступилась Дариха. Она постояла немного, наслаждаясь свежестью и яркими красками утра, которое обещало жаркий день. Потом сняла с себя намокший от росы чапан, разложила его на камне. Достала висевший па шесте кожаный мешок, в котором хра
нилось сушеное овечье молоко, и негромко позвала собак.
Естимес откинул разрисованный оранжевой краской войлок и вошел в юрту. Дочери дома не оказалось. Кое-как свернутые одеяла на сундуке и посуда, опрокинутая на низком столе, покрылись налетом пыли. Естимес помрачнел. «Онять девчонка убежала к чабанам. Ведь я ей запретил туда бегать. Поеду проучу ее!» — пригрозил он, наливаясь тяжелой злобой. Он заглянул в большие деревянные чашки. Молоко переквасилось. и в нем плавали мухи, Естимес вздохнул, вспомнив, какой порядок был в его юрте, когда жила Дариха. С тех пор, как она ушла из его семьи, порядка не стало. Он поспешно вышел. Пустые, выжаренные на солнце молочные фляги были установлены на повозке; привозить кобылье и овечье молоко с пастбища было обязанностью Естимеса. Он сел верхом на лошадь, запряженную в повозку, хлестнул лошадь плетью; в повозке загремела упавшая фляга.
Доярки заканчивали доить овец. Дариха подпускала к маткам ягнят- сосунков.
— Шомол, догоняй! — донесся до женщины тоненький, звонкий голосок Мамили,
Щенок с заливчатым лаем бежал за ней. Он уже настигал девочку. Казалось, еще немножко — и он ухватит ее за пятки. Но Мамиля ловко ускользала от щенка, и тог, обиженный, яростно лаял.
«Совсем ребенок!» —думала Дариха, следя за Мамилей. Щенку удалось все-таки ухватить девочку за подол. Мамиля завизжала от неожиданности. Дариха рассмеялась, от души смеялись и доярки. Наконец Мамиля устала бегать. Она села неподалеку от Дарихи и стала собирать букет.
На дороге показалась телега.
— Вон твой отец едет! — проговорила Дариха чужим, хриплым голосом.
лица Мамили слетела беззаботность.
Пока женщины сливали молоко во фляги, Естимес, так и не слезший с лошади, снял с головы малахай и обмахивал им свое потное лицо. Обойдя взглядом Дариху, он недружелюбно оглядел дочь и грубо сказал;
— Мамиля, собирайся домой! — И, покосившись на Дариху, добавил: — Завтра в район поедем!
— Зачем? — удивилась девочка и, как от удара, втянула голову в плечи: спрашивать старших не полагается. Пальцы се нервно затеребили цветы. Она медленно встала d земли. Цветы посыпались с колен на траву, упали к ногам.
— Зачем? — спросила Дариха.
Тяжелый взгляд Естимеса на этот
раз нехотя скользнул по обветренному лицу женщины, по ее выцветшему от солнца ситцевому платью, по всей невысокой, ладной фигуре,
— В школу надо устраивать, сквозь зубы процедил Естимес.
Мамиля быстро взметнула темные дужки бровей.
— Учиться! — воскликнула она радостно.— Сейчас, отец, я.
— Пусть поживет у меня,— перебила ее Дариха,— па днях буду в районе, сама запишу девочку в школу.
Темные скулы Естимеса дрогнули. Вмешательство Дарихл совсем не входило в его планы, и он резко оборвал ее
— Сам устрою!
— Да уж ты устроишь! Разве на базаре жениха поймаешь? — насмешливо парировала Дариха, не сводя глаз с Естимеса.
On дернулся в седле.
— Откуда узнала?—невольно вырвалось у него. Узкие глаза уставились на оробевшую дочь, он крепко сжал в руках плеть.
В широко раскрытых глазах Шамили застыли слезы. Чтобы скрыть их, она побежала к камню.
