«Ой-бой-яй! — изумилась Дариха, глядя вслед убегавшей.— Значит, угадала. Дочь хочет показать!» — Она шагнула к сидевшему на лошади Естимесу и громко сказала: — Естимес, ты в своем уме? Девчонке только четырнадцатый год пошел!
У доярок, услышавших разговор, помрачнели лица.
— Если это правда,— продолжала Дариха, наступая на Есткмеса— и тебе и твоему жениху не поздоровится!
Женщины загалдели, перебивая друг друга.
— Овца, и та жалеет своего ягненка! — кричала одна.
— Ты, старый баран! Куда запрятал свое сердце? — поддержала другая.
Кто-то, ухватив пыльный сапог, пытался стянуть Естимеса с лошади. Он отбивался и уже не рад был, что затеял разговор при Дарихе.
— Ты забыл, в какое время живешь! — не унималась Дариха.
— Придержи свой дерзкий язык! — прикрикнул на нее Естимес и замахнулся плетью. Дариха не тронулась с места. Обветренное лицо ее побледнело, и оттого резче выделялись сведенные над переносицей широкие черные брови. Две пары глаз на один
миг скрестились. Дариха выдержала полный ненависти взгляд старика. Oн опустил плеть на лошадь, та рванулась и понесла.
— Потише, каймак привезешь! — кричали вдогонку Естимесу возмущенные женщины.
Отъехав немного, Естимес натянул поводья, лошадь умерила шаг. Но чем можно было умерить злобу, клокотавшую в его душе?
«Ох, уж эта Дариха! Укус каракурта лете перенести, чем ее насмешку!» — разжигал он неутихающую злобу против невестки.
Впрочем, спустя немного времени Естимес стал остывать. Он уже струсил и досадовал на себя за то, что развязал язык при Дарихе, при доярках.
— Эх, верблюд! — выругал он себя.— Не мог тихо сделать! Как Дариха догадалась? Теперь все дело испортил. Ой-бой-яй! — застонал он, как от зубной боли, и закачался в седле. Не хотелось расставаться с мечтой, которую он любовно вынашивал уже несколько дней кряду.
Дариха расстелила на камне полотенце, разломила лепешку и позвала Шамилю завтракать.
— Не езди с отцом! — строго сказала она, наливая в пиалы чай.
Притихшая Шамиля долго дула на горячий чай, потом, отхлебнув глоток, жалобно проговорила:
— Отец бить будет!
Глаза ее снова наполнились слезами, а подбородок беспомощно задрожал.
Дарихе стало жаль девочку, она обняла ее.
— А ты сама будь немножко упрямой. А то обрадовалась: «Поеду, отец!» — передразнила она девочку, И вдруг оттолкнула Шамилю, сбросила с себя безрукавку, расстегнув платье и спустив его с плеч до пояса, повернулась спиной к девочке:
— Смотри!
Шамиля, ничего не понимая, взглянула. Смуглую спину вкривь и вкось пересекали белые паутинки-рубцы.
— Это плеть твоего отца оставила на моей спине следы,—сказала она.
— Когда мне исполнилось четырнадцать лет,— начала медленно женщина,— дядя сказал мне: «Дариха я уже старый человек, скоро Аллах к себе позовет. Как будешь жить, Дариха?» Я испугалась. Ведь у меня, кроме дяди, никого не было. Он погладил меня но голове: «Не плачь, Дариха, я позабочусь о тебе». Потом меня посадили на лошадь и увезли в другой аул. Седой старик, еще
старше, чем твой отец, стал моим мужем.
Дариха остановилась. Вспоминать
о той жизни ей всегда не хотелось. Но она пересилила себя и продолжала:
— Старик меня часто бил. «Зря за тебя заплатил сорок баранов!» — кричал он. Я тогда думала: видно, у всех женщин счастье короче овечьего хвоста, а у сироты и вовсе нет его. Так и жила. Когда старик умер, мне было восемнадцать лет. По обычаю меня забрал к себе младший сын мужа, он тогда был яе женат. Еще меньше я прожила с сыном старика. Началась война. Я проводила на фронт мужа, а через несколько дней приехал в горы твой отец. «Женщине не полагается жить одной!» — сказал он и увез меня в аул. Твоя мать болела. Мне пришлось взять на себя заботы по дому. Ты тогда совсем маленькая была, я и тебя нянчила. Прошел год, другой, третий. Я все ждала конца войны. Как-то Естимес привез из района письмо. Это товарищи мужа написали, что Айты убили.
После этого письма житья не стало мне в вашей семье. То Зулайха плачет, то Естимес ворчит на меня: «Это не так сделала, то не так». Я сказала: «Уйду в колхоз, там буду работать!»
«Никуда ты не пойдешь! — прикрикнул на меня Естимес.— Жена умершего брата становится женой другого брата. Разве ты не знаешь обычаев?» Тут меня взорвало: «То меня стар не; у продают, после старика достаюсь по наследству сыну. А теперь вот должна перейти к его брату. Что я, вещь? Или у мепя нет рук, чтобы работать и кормить себя? Почему другие распоряжаются моей судьбой?! Нет, нет! — закричала я.— Не стану я твоей женой, Естимес!»
Тогда Естимес схватил плеть и избил мепя до полусмерти.
Я покинула ваш дом и пошла в горы. Вон там,— Дариха махнула рукой,— где сейчас проходит дорога, была только узенькая тропка. По ней-то я и шла. А сейчас, куда ни пойдешь, везде дороги!
Шамиля встала. Лицо ее было не по-детски серьезно, а глаза устремлены на дорогу.
— Тетя,— проговорила она твердо,— если теперь отец скажет: «Мамиля, как будешь жить, когда я умру?» — я отвечу ему: «Не беспокойся, отец, не пропаду, дорог много!»
Все молодые женщины очень любят в свободное время прочитать женский журнал онлайн. В нем можно узнать самое интересное и полезное о красоте и моде.
